Максим Козырев
30 мая 2008 в 4:22
Книга Е. Т. Гайдара «Долгое время» вызвала интерес у российской общественности. Лидеры либерального направления в российской экономике устроили торжественную презентацию книги, ее представили чуть ли не эпохальным произведением, свидетельством теоретической мощи этого направления. Интерес к книге подогревается и именем автора, стоявшего у руля экономических реформ в первые годы их проведения и оказавшего немалое влияние на них впоследствии. Занимает читателей и вопрос: кто же правил нами в 90-е годы, каков интеллектуальный уровень этих людей?Не может не привлечь и сама попытка представить экономическое развитие в России на широком поле мирового исторического развития.Но книга вызывает и много вопросов: почему именно выбранные сюжеты помогут «тем, кто будет работать в органах власти», вырабатывать и проводить решения? Как этому поможет, к примеру, анализ особенностей горных цивилизаций? Почему опущены намного более актуальные для современной России страницы истории экономики, связанные с развитием капитализма и рыночных институтов в XIX — первой половине XX века, в этот решающий для судьбы капитализма период? Почему из экономической истории СССР отобраны только начало 30-х годов и конец существования СССР, а весь промежуточный период, когда СССР превратился во вторую по экономической мощи в мире державу, практически опущен? Число таких вопросов можно продолжать до бесконечности.Несколько проблем,видимо, мучают автора. Во-первых, почему экономика развивается в разных цивилизациях по-разному, вопреки уверениям иностранных советников, что «экономика везде экономика», и что всякие мудрствования о национальных особенностях — блажь ленивых российских экономистов и хозяйственников?Во-вторых, почему капитализм до недавнего времени развивался успешно только в странах европейской цивилизации? Отсюда такое подробное описание античности и первых шагов капитализма в Западной Европе.И, наконец, почему в России капитализм и до революции имел весьма скромные достижения, а в постсоветский период, несмотря на оптимистические уверения автора в обратном, потерпел сокрушительный провал, чего Е. Т. Гайдар не может не понимать.Что же в результате такого сужения круга экономико-исторических проблем останется у читателя? Сожаление, что Россия не расположена на побережье Средиземного моря, не прошла поэтому период античности, а также Реформации и Возрождения, что у нее не было в свое время свободных городов и университетов и прочих достижений раннего капитализма. Вряд ли эти сожаления помогут решению нынешних российских проблем. С другой стороны, поблагодарим судьбу, что она не загнала Россию в горы и пустыни. Не считаю, что анализ автора бесполезен. Весь вопрос в том, как использовать его в условиях нынешней России.Несмотря на то, что автор обещал показать место России в мире, ей не повезло больше всего. Насколько содержательны главы, где описаны другие цивилизации, настолько бедны содержанием те, что посвящены России. Кажется, что наша страна менее всего интересна автору как объект исследования.
Максим Козырев
30 мая 2008 в 4:22
Кого брать в учителя?Книга дает однозначный ответ: Запад и только Запад! Редкие оговорки насчет национальных особенностей ничего в этом ответе не меняют. Двадцать лет так же считала подавляющая часть мыслящей (а не только зарабатывающей себе на хлеб с маслом занятиями наукой) гуманитарной интеллигенции.Такой вывод связан с убедительным превосходством Запада в экономическом прогрессе и демократических свободах. Но изъяны и трудности этого пути, его слабая применимость к условиям иных цивилизаций в то время были неизвестны либо недооценивались нашей, по большому счету, невежественной из-за плохого обучения, слабой информированности и отсутствия публичных дискуссий, интеллигенции, к которой отношу и себя. Но за эти двадцать (и каких!) лет, кажется, мы все многому научились. И теперь бездумно повторять банальности двадцатилетней давности, как это зачастую делает автор, просто неприлично.Очень поучительный опыт экономических преобразований имеется и в нашей стране, и в не относящейся к Западу части мира. Хотя многие российские интеллигенты, действительно воспитанные на европейской культуре, считают себя европейцами, социологический и культурологический анализ заставляет усомниться в справедливости такого подхода. Приведу результаты недавнего исследования ментальности отдельных народов по методике голландского ученого Герта Хофстеда. Оказалось, что российская ментальность в настоящее время наиболее близка не к народам стран Запада, а латиноамериканским и многим азиатским народам[1].Ввиду огромной специфики исторического и духовного облика российского общества все чаще наши ученые изыскивают оригинальные пути решения экономических и общественных проблем России, вместо того чтобы заимствовать их у успешных, но все же во многом непохожих на нас, народов и обществ Запада. Назову в этой связи выдающиеся, на мой взгляд, произведения В. Т. Рязанова и А. А. Прохорова, вышедшие в последние годы[2].И опыт Запада гораздо богаче и сложнее, чем это можно видеть из книги Е. Т. Гайдара. Только изредка он упоминает о колоссальной социальной дифференциации в этих странах в XIX веке, роли колониальных стран в развитии экономики Запада. Этим драматическим и кровавым эпизодам западной истории у автора отведены буквально страницы, намного меньше, чем анализу античной цивилизации и цивилизации горских и кочевых народов.Если бы автор описал все ужасы, которые переживало население как западных стран, так и их колоний при формировании западной цивилизации, сказал о десятках, если не сотнях миллионов погибших при этом людей, об огромных жертвах двух мировых войн, возникших в недрах этой цивилизации, и десятках других меньших по масштабам войн, имевших место в этот период, читатели гораздо меньше ужасались бы количеству жертв при формировании советской цивилизации. Картина формирования западной цивилизации оказалась бы более правдивой, а уроки, которые она извлекла из этих испытаний, — более полезными для нынешней России.
Максим Козырев
30 мая 2008 в 4:22
Автор только упоминает (с. 474, 504—506) об усилиях западной буржуазии уменьшить во избежание социального взрыва разницу в доходах, которая сложилась в Западной Европе в первой половине XIX века. Трудящиеся этих стран ответили на нее мощнейшими выступлениями. Первоначальной реакцией было использование для их подавления грубой силы.Но буржуазия этих стран быстро поняла, что, цепляясь за свои привилегии, можно потерять все, и пошла на очень серьезные уступки трудящимся. Каким ценным был бы этот опыт, о котором наша обнаглевшая, если не обезумевшая крупная буржуазия, кажется, совсем забыла!Он помог бы образумить нашу элиту в ее же собственных интересах, которые защищает автор. Но об этом читатели, среди которых немало представителей этого слоя, почти ничего не найдут. Уместно было бы напомнить в этой связи слова Адама Смита, которого автор чтит, считая себя его единомышленником: «Ни одно общество, без сомнения, не может процветать и быть счастливым, если значительная часть его членов бедна и несчастна»[3].Полезно было бы проанализировать и формирование крупной буржуазии в странах Запада и Востока.Такой сравнительный анализ сильно пошатнул бы уверенность автора (и тем, кто ему поверит на слово) в том, что российская рыночная экономика уже победила. Такой анализ показал бы, что крупный капитал в странах Запада развивался преимущественно на собствен ной основе, и олигархи не назначались, как подавляющее большинство из списка 100 самых богатых людей России. Владельцы предприятия наращивали, а не проедали капитал, совершенствовали организационные и финансовые методы, а не прожигали деньги внутри страны и за границей с той фантастической расточительностью, присущей российским крупным, а зачастую и средним «капиталистам» призыва 90-х годов XX века, получившим свои богатства задаром или благодаря чудовищному хаосу, который царил в российской экономике в тот период из-за полной беспомощности российского правительства.И, наконец, государство. И на Западе, если говорить об уровне компетентности, честности, общественной ответственности, далеко не все было идеальным, но, кажется, такой уровень коррумпированности, как у нынешних российских чиновников, например, в Англии, был только в XVII—XVIII веках, когда роль государства там была намного ниже, чем у нас. Было бы интересно узнать, как российское правительство в годы, когда его экономический блок и одно время все правительство возглавлял автор, боролись с коррупцией. Здесь воспоминания, от которых автор тщательно уклоняется, были бы весьма уместны.Что же делается в России?О состоянии и перспективах российской экономики у автора, кажется, должны быть наибольшие сведения, и его рассуждений ожидаешь с наибольшим интересом. Увы, ожидания оказываются обманутыми.Природно-географическим условиям России, определившим в значительной степени характер ее экономического развития в течение многих веков, в книге уделено ничтожное внимание. Не стану противопоставлять автору взгляды А. П. Паршева или других сторонников специфически российского пути и ненавистников Запада. Возьму очень последовательного либерала — американского историка России — Р. Пайпса. Этим условиям он посвящает 18 страниц своей книги и именно с них он начинает изложение российской истории[4]. Большое внимание этим условиям уделяли такие известные российские либералы, как С. М. Соловьев и В. О. Ключевский в своих курсах российской истории. Автор этому ключевому фактору российской истории посвятил всего несколько строк (с. 261). Изложение экономической истории России неровное: одни эпизоды рассмотрены относительно подробно (хотя не так, как Европы), другие — вообще опущены.
Максим Козырев
30 мая 2008 в 4:23
Экономическая история России, особенно в количественном отношении, изучена слабее, чем Запада. Здесь у автора и был шанс показать свой профессионализм, восполнив имеющиеся лакуны. Было бы важно, например, исчислить динамику валового внутреннего продукта России хотя бы за последние три века, что давно сделали западные экономисты для своих стран. Однако Е. Т. Гайдар для оценки динамики российской экономики использует исчисления западных экономистов за период с 1861 г., включая и советский период. Хотя есть и недавние исчисления российских экономистов и за дореволюционный, и за советский период, по гораздо более широкому кругу показателей.Отсутствие доброкачественной статистики не позволяет автору выявить наиболее важные особенности российского экономического развития, например, движение рывками. Внимательный анализ российской экономической истории показывает, что периоды медленного развития или застоя в течение десятилетий перемежаются периодами лихорадочных скачков, инициируемых деспотическими лидерами (Петр I и Сталин) в условиях мобилизационной экономики и политики. В то же время попытки эволюционного развития не позволяли, к сожалению, преодолеть экономическую отсталость[5]. Не стал исключением и последний период экономического развития России, начавшийся с 1985 г. Встает вопрос о том, что эволюционный путь противопоказан России. Какое поле для экономического и социологического анализа открывали такие длительные исторические сопоставления, да еще в сравнении с другими странами Востока и Запада!Не заметил автор и другую особенность экономического развития России — смену реформ контрреформами. А. Янов в одной из своих работ насчитал в российской истории 13 неудавшихся реформ [6]. Если взять более близкое время, то блестящий анализ механизма смены реформ контрреформами был недавно проделан В. Т. Рязановым [7].Судя по изложению автора, экономическая история СССР не знала ничего, кроме репрессий, нищеты населения, деградации экономики.Автор не жалеет места для иллюстраций. Но эти данные приводились многократно в последние 20 лет в СССР и России, и вряд ли стоило тратить усилия на доказательство огромных жертв советского периода. Научный интерес представляло бы сопоставление этих жертв с жертвами развития западной цивилизации. Наконец, почему так скупо излагается период с 1953 г., когда этих жертв практически не было, продолжавшийся ровно столько же, сколько и самый кровавый период советской истории. И как же было не проанализировать причины превращения отсталой страны во вторую в мире экономическую державу за исторически кратчайший срок и в исключительно неблагоприятных условиях? Плодами этого развития Россия пользуется до сих пор, проедая созданное в тот период огромное богатство. В этой связи полезно было поговорить не только о том, чему Россия может поучиться у других, но и чему другие могут поучиться у нее за всю ее историю. В конце концов, из крупных стран Востока в новое время только Россия и Япония сумели сохранить государственную самостоятельность и жизнеспособную экономику.Автор видит в кризисе советской экономики в период перестройки доказательство краха командной экономики.Позволю себе в этом усомниться. В этот период как раз шел стремительный ее демонтаж, и гораздо более убедительным является трактовка перестройки как периода кризиса разлагаемой командной экономики и возникшей уродливой рыночной экономики.
Максим Козырев
30 мая 2008 в 4:23
О трактовке автором постсоветского периода российской экономической истории, который формировался при его непосредственном участии и руководстве. Уже в самом начале книги он провозглашает: основные задачи собственно постсоциалистического перехода в экономике решены, рыночные институты, пусть несовершенные, сформированы» (с. 8). Правда, вслед за этим триумфальным заявлением Е. Т. Гайдар признает, что «вызывающие тревогу социальные, экономические и политические проблемы остаются, но это уже другие проблемы.Слабая судебная система, коррумпированный и неэффективный государственный аппарат, слабый банковский сектор — лишь некоторые примеры». По своей наивности это утверждение автора намного превосходит утверждение И. В. Сталина в середине 30-х годов, что социализм в СССР победил полностью, лишь на том основании, что общественная собственность стала в СССР преобладающей.Но за этими словами вождя все-таки стояли бесспорные крупные экономические успехи советской экономики. Современная же Россия после 15 лет мучительных преобразований не достигла, по официальным данным, даже уровня ВВП 1990 г. Даже с учетом недооценки объема потребления домашних хозяйств официальной статистикой Россия лишь ненамного превзошла уровень 1990 г. Это явный и неоспоримый провал, результаты намного хуже, чем у других стран мира, и несравнимы с достижениями Советского Союза за аналогичный период при тоже очень болезненном переходе к командной экономике. Сам автор признает, что «хотя экономика устойчиво растет уже несколько лет», но этот рост носит лишь восстановительный характер * (с. 402—408), т. е. может прекратиться, как только экономика выйдет на максималь ное использование прежнего, в основном советского, производственного потенциала, в то время как новый почти не создается.То, что автор вежливо называет социальными проблемами, означает обнищание 60—70% населения по сравнению с советским уровнем при скандальном обогащении 3% населения России, сделавших свое богатство на приватизации и хаосе 90-х годов. Думает ли автор, что может быть прочным общественный строй, опирающийся на поддержку только 30—40% населения, выигравшего пока в материальном отношении от экономических реформ ценой чудовищного сокращения основных фондов и обнищания остальных соотечественников?С этой проблемой столкнулась и западная буржуазия в середине позапрошлого века, но она сумела ее решить. Видимо, у нее были умные экономические и политические советники, да и просто элементарное чувство самосохранения.Вместо того чтобы анализировать мало касающиеся России проблемы других цивилизаций и постиндустриальной экономики, автору лучше было сосредоточиться на этих действительно поучительных для современной России страницах мировой экономической истории.Прогресс в рыночных институтах России по сравнению с началом 90-х годов очевиден. Но достаточен ли он для обеспечения долговременного экономического роста? Ответ тоже очевиден (и его не отрицает и автор): далеко не достаточен. Для сторонника капиталистического пути развития России было бы важно проанализировать, как Западу удавалось совершенствовать свои экономичес кие институты, сделать их эффективными.Этого автор тоже не сделал.Отмечу неприятное качество книги: автор ссылается только на своих единомышленников, это — признак либо интеллектуальной однобокости, либо малой любознательности. Выдающийся российский социолог и политический деятель М. Ковалевский говорил, что он читает в основном прессу своих политических противников. Что скажут мои сторонники, говорил он, я заранее знаю.
Максим Козырев
30 мая 2008 в 4:23
Где же свои результаты?Когда пытаешься определить, где собственный научный вклад автора книги, то выясняется, что он минимален, за исключением его выводов о восстановительном подъеме в России после 1998 г. Но для книги объемом более чем в 600 страниц и затрагивающей десятки вопросов этого все же маловато, мягко говоря. Для сравнения: хотя в книгах Ф. Броделя упомянуты тысячи источников и ссылки на точки зрения многих авторов, другие точки зрения органично вплетаются в оригинальную авторскую трактовку рассматриваемых проблем. Собственно, это и есть признак любого глубокого произведения. А рецензируемая книга кажется зачастую добросовестным (а иногда не очень) изложением источников, лишь свидетельством эрудиции автора. В работе встречаются собственные расчеты автора (и его сотрудников) по сравнительной оценке места России в мировой экономике (с. 37—39), но они весьма немногочисленны и тривиальны. Автор мог бы продемонстрировать свой профессионализм на российском материале, исчислив, скажем, реальные данные развития российской экономики за рассматриваемый период. Умение оперировать цифровым материалом, по моему убеждению, — главный признак профессионализма экономиста, занимающегося не только абстрактными экономическими теориями. Вместо этого Е. Т. Гайдар для оценки развития экономики своей страны использует данные западных экономистов. А что делать, если даже приближающихся к истинным этих оценок у западных экономистов нет? Например, по динамике основных фондов, их реальной стоимости, рентабельности экономики, материалоемкости. Ничего не поделаешь, придется дожидаться, пока займутся!У автора явно выборочный подход к источникам экономической статистики. Когда речь идет о советском периоде, он использует данные западных ученых (хотя есть и оценки соотечественников), справедливо полагая, что советская макроэкономическая статистика того периода была лживой. Но как только речь идет о постсоветской экономике, всякая настороженность исчезает, достоверность статистики даже не обсуждается.Неприятное впечатление производит и легкость автора в обращении со статистическими данными. Он охотно использует те данные, которые подтверждают его позицию, и упускает их в том случае, если они ей противоречат. Но часто и приводимые цифры ей противоречат. Нужно, к примеру, автору доказать, что социализм — нежизнеспособная система.Берется для сравнения ВВП на душу населения России и двух стран, тоже пострадавших от мировых войн — Франции и Германии — за последние полтора века.Оказывается, разрыв почти не изменился: отставание в 1870 г. — на 60 лет, 1913 г. — 63 года, 1950 г. — 43 года, в 2001 г. — 50 лет. Как говорится, от чего ушли, к тому и пришли.Но какой можно сделать вывод, если взглянуть на эти цифры непредвзято? За дореволюционный, в основном мирный для России период (автор неоднократно пишет о том, что это было время успешного развития России), разрыв между Россией и этими странами Запада увеличился, а к 1950 г., несмотря на гражданскую войну в России и тяжелейший период коллективизации и индустриализации, заметно уменьшился. При этом от 1950 г. совершается прыжок прямо к 2001 г., опускается период между 1950 и 1985 г., последним годом нормального развития советской экономики. Или уровень экономического развития России сравнивается со среднемировым за последние почти два века. Оказывается, в России этот уровень в 2001 г. упал относительно мирового уровня и в сравнении с 1820 г. и 1913 г. Ну, а почему нет сравнения за 1960, 1970 и 1980 гг.? Такой недобросовестный прием, кстати, несколько раз использовал и А. Н. Илларионов для доказательства провала коммунизма в России, используя как период сравнения не 1985 г., а посткоммунистический 2001 г.
Максим Козырев
30 мая 2008 в 4:23
Отношение к западной экономической наукеКнига автора почти целиком основана на западных литературных и историко-статистических источниках. В России экономическая наука, особенно теория, после 1928 г. отставала, и очень сильно. Так что такой подход вполне оправдан. Но и здесь не помешает критическое осмысление источников. Сами западные ученые, что естественно, расходятся во многих вопросах, полемизируют друг с другом. Часто оказывается, что их оценки были недостаточно обоснованными и поспешными. Я знаю несколько работ российских авторов (например, С. В. Онищук или Э. С. Кульпина) по проблемам западной и восточной экономики, которые мне кажутся не менее интересными, чем работы западных авторов.Другое дело, когда речь идет о СССР и России. Не стану отрицать достоинства западных работ по советской и российской экономике, которые обширно цитирует автор. Западные ученые проявляют и эрудицию, и профессионализм, и огромную добросовестность. Мне трудно, скажем, представить у западных экономистов столь грубые искажения экономических фактов при изложении экономической истории СССР, которые допускают многие российские ученые либеральной ориентации. Но, на мой взгляд, исследования западных ученых по экономике России и СССР недостаточно глубоки. Так, кризисные явления в советской экономике и обществе советские ученые, в том числе и находившиеся в эмиграции, предсказали еще в 70-х годах, в то время как западные осознали их только в конце 80-х годов. Так что не так уж плохи были наши ученые-экономисты, просто их у нас не умели ценить.Не показали больших талантов и западные эксперты российского правительства в 90-е годы. Проглядели на Западе также дефолт 1998 г. Увлечение западными учеными-экономистами, которое сейчас у нас наблюдается, легко может привести не только к забвению своих, не худших, но и к ошибкам в оценке фактов экономической истории и России и зарубежных стран. Надо все же больше жить своим умом и развивать его.Что мне понравилось в книгеПри всем том негативном, что я сказал о книге, я вижу в ней немало достоинств.Прежде всего, я веду речь о выборе автором подхода к изучению экономики через экономическую историю. Он представляется мне намного более плодотворным, чем через абстрактные экономические теории, зачастую никак несопрягаемые с жизнью, или экономико-математические модели, которыми увлекаются и у нас (вслед за Западом), и которые, сколько мне известно, принесли мало пользы для лучшего понимания экономики.Вызывает уважение и эрудиция автора. В книге использованы сотни, если не тысячи источников, преимущественно зарубежных.Мне даже трудно представить, что можно тщательно изучить такую гору литературы. Возможно, я не прав, но мне кажется, что изучение меньшего количества источников очень высокого качества может оказаться плодотворнее. Но, во всяком случае, мы должны быть благодарны автору за то, что он познакомил нас с большим количеством источников. Кстати, и приводимые расчеты, почерпнутые из этой литературы, тоже зачастую малоизвестны.Очень ценной и по настоящему оригинальной является та часть главы 9, где автор сопоставляет нынешнее экономическое положение России с восстановительным периодом в СССР после гражданской войны. Здесь автор демонстрирует и прекрасное знание экономической литературы того периода, и столь же прекрасное истолкование ее. Очень тонким предстает объяснение продолжения экономического роста в СССР после достижения дореволюционного объема производства наличием в рыночной экономике резервных мощностей. Я бы добавил сюда также то обстоятельство, что в период первой мировой войны ряд отраслей российской промышленности увеличили свои производственные мощности и производство для удовлетворения военных нужд в несколько раз (некоторые отрасли машиностроительной и химической промышленности).
Максим Козырев
30 мая 2008 в 4:24
Убедительны аргументы автора о том, почему выход из восстановительного роста в современной России может произойти «задолго до достижения уровня ВВП 1989 года» (с. 404). Иначе говоря, автор (надо отдать ему должное) предсказал стагнацию в российской экономике в ближайшее время. Но если автор все это понимает, как же объяснить его уверения в начале книги, что переход к рыночной экономике в основном завершен? Этот вывод равносилен признанию того, что российская рыночная экономика, в отличие от западной и многих восточных, обеспечить экономичес кое развитие не может. И тогда вся тщательно воздвигаемая автором на протяжении всей книги экономическая конструкция рушится.Не часто встречается в экономико-исторических работах проведенный автором анализ влияния изменений в военном деле на развитие экономики и общества. Хотя сама по себе глава о трансформации системы комплектования Вооруженных сил представляется мне излишней с точки зрения поставленных в книге целей и недостаточно профессиональной.Наконец, книга написана прекрасно в литературном отношении. Недаром партийные коммунистические периодические издания в период перестройки так ценили литературный дар автора. Он писал очень ясно, хотя далеко не всегда убедительно для специалистов, о самых сложных вещах.[1] Экономические субъекты постсоветской России. М., 2001. С. 100—111.[2]Рязанов В. Т. Россия в ХIХ—ХХ веке. Санкт-Петербург, 1998; Прохоров А. А. Русская модель управления М., 2002.[3]Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962. С. 73.[4] Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 12—30.[5] Ханин Г. И. Исторический опыт России по преодолению экономической осталости // ЭКО. 2004.№ 9; Ханин Г. И. Технология экономического рывка в России // ЭКО 2004. № 10.[6]Нева. 1990. № 11. С. 152.[7] Рязанов В. Т. Экономическая история России ХIХ—ХХ вв. СПБ., 1998. Гл. 1—3.[8] Эксперт. 2000. № 20. С. 4.* В теории циклического развития принято считать, что пока экономика не достигла предкризисного уровня, имеет место подъём, после превышения предкризисного уровня — рост (прим. ред.)http://econom.nsc.ru/eco/Arhiv/ReadStatiy/2005_07/Kh..
Павел Юрченко
30 мая 2008 в 11:04
Ой-й-й-й..прочитаю такой объем попозже..надо распечатать:)
Родион Околелов
30 мая 2008 в 22:28
Да уж. Слишком много букв.
Максим Козырев
31 мая 2008 в 4:29
«Родион Околелов 30 мая 2008 в 20:28Да уж. Слишком много букв.»А что делать, Родион?Был бы сайт, было бы удобнее читать.Павел, Вы на рассылку подписались?Оттуда удобнее распечатывать.Я постарался поредактировать- по сокращать статью, но немногое убрал.А вообще нам надо находить возможности обсуждать статьи, а не только реплики.Есть ли какие-то аргументированные несогласия с выводами данной статьи?
Максим Козырев
8 июн 2008 в 20:48
«Современная же Россия после 15 лет мучительных преобразований не достигла, по официальным данным, даже уровня ВВП 1990 г. «Получается, что в качестве результатов рыночных реформ мы имеем только:- изменение структуры экономики - резкое сокращение развитой индустриальной её части и развитие заточенности на поставку сырья на мировой рынок,- создание инфраструктуры институтов рыночного сектора экономики - пока средненького качества и высокой дороговизны, но прогресс явно будет, с ликвидацией институтов социалистического общества.Всё, или что-то ещё важное?
Mark Ex
1 июл 2008 в 3:14
нереально прочитатьСовет автору быть проще
Максим Козырев
1 июл 2008 в 3:17
Думаю, что автор то вряд ли нуждается в подобном совете.Ну а я в ответ посоветую, если цель стать профессионалом есть - учиться читать не только простые тексты
Марк Бернштейн
2 июл 2008 в 2:16
Перебор в объеме для затравки дискуссии.Но в целом: объяснений причин по которым Россия должна быть враждебна Западу и замкнуться в автаркии - не счесть.Проблема в том, что авторы теории подгоняют теорию под заранее готовое решение.Что же касается чтения противников и сторонников, то что мне могут рассказать коллективисты я тоже знаю заранее. Зачем мне их читать?Разве что приемы анализировать.А вот дискуссии с либералами по всяким специфическим вопросам, по которым нет единого мнения, могут быть очень плодотворными.
Максим Козырев
2 июл 2008 в 3:47
«Перебор в объеме для затравки дискуссии.»Цели такой нет - сделать затравку дискуссии.Материал интересно довести для умеющих читать не только несколько простых строчек и тему обозначить.»объяснений причин по которым Россия должна быть враждебна Западу и замкнуться в автаркии - не счесть.Проблема в том, что авторы теории подгоняют теорию под заранее готовое решение.»непонятно, о каких авторах каких теорий пишите - всех неупомянутых оппонентовв кучу что ли смешали под заранее заготовленную критику?»что мне могут рассказать коллективисты я тоже знаю заранее. Зачем мне их читать?»если Вы убеждённый индивидуалист - то незачем. Никто Вашу веру не поколеблет. Но есть и ищущие люди.»А вот дискуссии с либералами по всяким специфическим вопросам, по которым нет единого мнения, могут быть очень плодотворными.»есть группы этой конфессии, там есть такие дискуссии.Здесь общее - не либеральная идеология, а экономика и управление ею
Марк Бернштейн
2 июл 2008 в 15:11
Ищущему свое мировоззрение человеку стоит читать в первую очередь основополагающие вещи. Ну там «ЧД» Мизеса или что читают коллективисты. «Капитал»?А размышления Ханина над Гайдаром - уже постфикшн.
0 Comments:
Отправить комментарий